Победитель олимпийского турнира по боксу в первом тяжелом весе, отвечая в смешанной зоне на вопросы журналистов, оставался невозмутимым, как и на ринге.
— В ожидании того, чью руку поднимет рефери, чувствовали, что вы чемпион?
— Нет, ожидал любого вердикта. Ни я, ни мои секунданты не понимали, кому достанется победа.
— Почему финальный бой с казахстанцем Василием Левитом получился таким вязким?
— Наверное, потому, что соперник был очень сильный. Моя тактика, как в принципе всегда, заключалась в том, чтобы работать первым номером и не давать сопернику свободы. Несколько тяжелых ударов все-таки пропустил. Но на каждый удар старался ответить своим точным попаданием. Не видел бой со стороны, не знаю, что у меня не получилось, но я отдал все силы.
— Соперник агрессивно начал бой, шел вперед. Насколько это было ожидаемо?
— В принципе это ожидалось.
— Тренер сборной Александр Лебзяк после полуфинала выразил уверенность, что вы будете боксировать с Савоном, сообщив, что против кубинца разработана тактика. Однако в финал пробился Левит. Насколько это помешало вашим планам?
— В принципе не помешало. Левит показывал хороший бокс на турнире, у него были все шансы победить кубинца, так что ничего удивительного не произошло. Хотя до Олимпиады я отдал бы предпочтение Савону.
— Лебзяк постоянно говорил после ваших предыдущих боев, что ваша главная задача — не влезать в драку. Показалось, однако, что казахстанец все-таки навязал вам борьбу.
— Возможно, и навязал, но в принципе он тоже классический боксер, работающий в советской школе.
— Какой бой на этом турнир был для вас самым сложным?
— Безусловно, финал. Он получился самым сложным и психологически, и физически.
— Что вам говорили перед последним раундом?
— Мой тренер Олег Евгеньевич Меньшиков сказал, что бой очень равный и что мне предстоит самый важный раунд в жизни.
— Публика выражала недовольство тем, что победу присудили вам. Вы слышали свист на церемонии награждении?
– Слышал, и это опечалило. Думаю, такая реакция связана о с тем, что в зале присутствовало больше болельщиков из Казахстана, чем наших. Мне трудно судить о бое. Если я выиграл несправедливо, приношу своему сопернику извинения.
— Когда получили рассечение, не опасались, что судьи снимут вас с ринга?
— Нет, так как рассчение было на голове. Несмотря на то, что кровь шла очень сильно, это мне не мешало.
— Нет желания попробовать себя в профессионалах?
— Говорил раньше, что такое желание есть, особенно если завоюю золотую медаль, но сейчас не могу думать об этом. Какое-то время отдохну и тогда решу, оставаться еще на один олимпийский цикл или переходить в профессионалы. Сам себе не могу ответить точно на этот вопрос.
— Считаете, что невозможно сочетать профессиональный бокс и победы на Олимпиадах?
— Все идет к тому, что профессионалы будут принимать участие в Олимпийских играх, но это два разных вида спорта.
— Не думали набрать мышечную массу и попробовать себя в супретяжелом весе?
— Были такие предложения, но мне комфортно в моей категории. Никогда не было проблемы сгонки веса. Для супертяжелой категории я, пожалуй, слишком маленький.
— Вы собирались посетить на Олимпиаде соревнования по игровым видам спорта. Наконец, это удастся сделать?
— Пытались попасть на волейбол и гандбол, но в продаже не было билетов. Теперь, думаю, получится сходить и на игровые виды спорта, и на художественную гимнастику. Собираюсь поддержать своих земляков — у нас еще два белгородца боксируют. Может быть, у нас вместе будет три медали. Особо болею и за белгородца Сергея Тетюхина. Горжусь, что знаком с этим спортсменом, участником шести Олимпиад.
— В юности с вашим ростом в баскетбол играли?
— В школе. Неплохо получалось, но я изначально выбрал бокс.
— В прошлом году вы выиграли звание чемпиона мира. Можно ли сравнить завоеванную теперь награду с той победой?
— Олимпийская медаль гораздо ценнее. Это на всю жизнь.
Александр Просветов, Сергей Киврин (фото), Служба информации ОКР
