Олимпийский комитет России

За час до матча наших с чехами в пустом ещё хоккейном дворце вдруг раздались звуки легендарной мелодии Let It Be. Но какие-то странные. Приглядевшись, я увидел трёх местных барышень, исполнявших битловский хит на каких-то гигантских гуслях. Удивление — вопрос — Интернет — ответ. Этот музыкальный инструмент называется каягым. Играют на нём в основном женщины. И оказывается, в Корее концерты ансамблей каягымисток пользуются успехом.

Балалаек и гармошек на трибунах не было, но женщины в кокошниках виднелись. Наших болельщиков хватало, чешских тоже. К счастью, в фойе и те, и другие вели себя мирно. Добродушным выглядел и Петер Форсберг, выдающийся шведский хоккеист, обладатель Кубка Стэнли, двукратный олимпийский чемпион. Его волнения кончились в четвертьфинале, который шведы сенсационно проиграли немцам, да и не положено ему было за кого-нибудь болеть. Он работал в студии «Евроспорта». Не менее титулованному хоккеисту Игорю Ларионову это не возбранялось: он вёл репортаж по Первому каналу. Алексей Яшин трудился в команде NBC. Были на пресс-трибуне и другие звёзды. Несмотря на отсутствие энхаэловцев, цвет мирового хоккея съехался на игру. Наши с чехами — это всегда манило болельщиков, от восторженных любителей до искушённейших знатоков.

Первый период наши начали очень энергично, но до опасных моментов не дошло. Чехи вскоре тоже насели, но и у них не получилось острой атаки. Как и ожидалось, борьба оказалась очень плотной и малозрелищной. Удаление Григоренко удалось отыграть надёжно, и во второй половине периода наши стали убегать от соперников. Капризов прорвался к воротам, но бросил мимо. Он же опасно бросал в большинстве, но вратарь у чехов хороший. Как-никак, Францоуз две серии буллитов выиграл.

Выбегали на хороший бросок и Телегин, и Калинин. Гусев пытался забить в падении, но все эти эпизоды голкипер чехов отыграл надёжно. Период закончился нулями, но всё же в нашу пользу. В два раза больше выигранных вбрасываний, несколько голевых моментов, очень чистая игра в обороне. У чехов не было шансов забить. Словом, скованность присутствовала.

— Первый период получился тревожным. Как удалось переломить игру?

— Чуть-чуть нервничали, наверное. Боялись сделать ошибку, — Ковальчук говорил спокойно, как после тренировки. — Потом расслабились после первого гола. Паша здорово отдал, Гусь забил, и гол эмоции придал. Потом ещё одну забили сразу, и пошла игра. Вася здорово сыграл, особенно меньшинство. А вот большинство может быть лучше, поэтому есть над чем работать.

Игра во втором периоде пошла не сразу. Было и обоюдное удаление, и первый опасный момент у чехов, но Кошечкин — здорово сыгравший Вася — не подвёл. А потом и случился гол.

— Игра не складывалась. Ваша передача, наверное, переломной стала?

— Да нет, вы же видели, вся игра была с большим напряжением. В таких играх один гол мало что решает, — Дацюк никогда не любил смаковать собственные шедевры.

— Важно было забить первыми?

— Очень напряжённая игра была, все боялись ошибиться. Конечно, это было важно.

— Можете вспомнить эпизод, когда отдали голевой пас?

— Честно, всё уже забыл. Готовимся к следующей игре.

— По статистике вы пробежали больше всех, скорость 36 километров в час… — ну, такие реплики Павел парирует виртуозно.

— Это ещё раз говорит о том, что в хоккей надо играть, а не бегать.

— Тренерскую установку не нарушили, подключившись так «высоко»?

— Если забиваем, значит, всё работает, — ну да, так он и сказал нам про установки тренеров и самовольство защитников.

— Победителей не судят?

— Можно так сказать.

— Как всё происходило, можете вспомнить?

— Не знаю, ноги как-то сами побежали, — что и говорить, более чем средние ноги.

— От Телегина ожидали такой подкидки?

— Да, конечно. От него надо всегда ожидать.

Эти голы несколько замутили светлый образ Францоуза, которого уже начали сравнивать с великим соотечественником. Впрочем, Гавриков за него вступился.

— Ну да, понятное дело, что он отличается от обычных вратарей, но мы забили такие голы, что он ничего не мог поделать.

У Ковальчука эти похвалы вызвали улыбку.

— Из Францоуза чешская пресса делает чуть ли не Гашека. Не переоценили?

— Да мне какая разница, — он среагировал быстро. — Мы не читаем чешскую прессу, мы вас читаем. Так что вы никого не переоценивайте.

Ну, его-то вряд ли. Практически сразу после второго гола Ковальчук схватил две минуты. Спасибо, что не пять, а то чехи требовали. Илья врезался сопернику в колено, и того под руки увезли на скамейку.

— Хотел в него сыграть, он убрал корпус в последний момент. Я попал в ногу, слава богу, что не было травмы у него, что дали две минуты, — Ковальчук понимал, что мог сильно подставить всю команду.

— Был страх в тот момент?

— Конечно, был. Может быть, надо было сдержаться, но это был игровой момент. Это же хоккей. Но он потом вышел, играл. Ещё раз повторю, что не хотел никого травмировать.

И чехи разозлились. По ним, так первый гол засчитали ошибочно, наказали Ковальчука слабо, и при этом счёт 0:2. Всякий разозлился бы. И концовка второго периода прошла жёстко. Тут ещё и второе удаление Ковальчука, в общем, нашим пришлось тяжко. Даже завязалось несколько драк, но все до единого судьи пресекли. И после сирены на второй перерыв на пресс-трибуне говорили том, что генеральной драки не миновать.

Предчувствовали это и наши болельщики, распевавшие в фойе «сомненья прочь, уходит в ночь десятый наш десантный батальон». Пели, надо сказать, с большим воодушевлением.

Однако драки не было. Была сеча, но без рукопашной. К середине третьего периода, окончательно вызверившись на себя, соперника и судьбу, чехи просто прижали наших к воротам. Но Кошечкин был в ударе. Один из опасных бросков Василий отбил ногой вслепую. И как только почуял, что шайба пойдёт именно туда? Отбивались и полевые игроки, которым было не до того, чтобы опасно атаковать. Ковальчук четыре смены подряд делал одно и то же: подхватывал шайбу, аккуратно вбрасывал её в зону чехов и ехал на скамейку. В какой-то момент в нашей зоне валялись чья-то клюшка и шлем Нестерова. Зуб снял шайбу прямо с клюшки Червинки, а тот уже готов был бросать в пустой угол. И когда чехи сняли вратаря, всё тот же Ковальчук за двадцать секунд до конца матча спокойно прицелился и попал. 3:0. Всё.

— Есть у вас осознание, что впереди финал Олимпиады и вы в нём играете? Это как сказка или всё реально?

— На самом деле главный шаг — последний, — Гавриков очень устал и хотел скорее покончить с интервью. — И он самый трудный.