О ски-альпинизме широкая публика заговорила в декабре прошлого года, когда международная федерация первой из представителей зимних видов спорта допустила российских атлетов до участия в международных стартах и олимпийской квалификации. И по итогам сезона в Кубке мира у нас фактически появилась первая лицензия на Игры-2026 в Италии.
Лидер сборной России Никита Филиппов уверенно провел сезон, прибавляя от старта к старту, и на данный момент занимает 10-е место в рейтинге олимпийского отбора. Учитывая, что до его конца остается всего один этап Кубка мира в декабре, помешать Филиппову выполнить спортивные условия получения лицензии может только что-то экстраординарное. Помимо этого, ему предстоит сдать несколько внесоревновательных допинг-проб и подтвердить нейтральный статус.
На прошлой неделе Никита закрыл и внутренний сезон победой на чемпионате России в индивидуальной гонке, прошедшем на его родной Камчатке. И там же проведет отпуск. В большом интервью Пресс-службе ОКР Филиппов рассказал, как изменился ски-альпинизм за последние годы, оценил итоги сезона, приоткрыл планы подготовки к Играм, а также объяснил, что в свое время привело его в этот вид спорта.
Ожидал, что выбью двери на международную арену с ноги
— В принципе, итогами сезона доволен, задача-минимум в виде отбора на Олимпийские игры выполнена, — начал Филиппов. — Ожидания перед возвращением, конечно, были другие, думал, что вынесу двери на международную арену с ноги (улыбается). Но теперь понимаю, что это было бы очень трудно сделать, оцениваю свои силы трезво. Все-таки это был первый сезон после длительного перерыва. А спринт — технически и тактически сложная, контактная дисциплина. Здесь нужен опыт.
— Что не взял медаль. В Австрии было очень близко, но во второй транзитной зоне на перестежке мой конкурент ошибся, а я ошибся вдвойне. И на финише он оказался в призах, а я — нет. Но у меня есть надежды на Олимпийские игры. Думаю, там можно брать не просто медаль, а золото, это вполне реально. Нужно учесть все нюансы и готовиться.
— Давайте вспомним, как вообще развивалась история с возвращением сборной России.
— О решении ISMF допустить нас в нейтральном статусе мы узнали еще в марте прошлого года. Естественно, очень обрадовались. Даже когда озвучили, что стоимость получения лицензии будет 5000 евро, это не смутило. Был готов выложить эту сумму из своего кармана. Все-таки Олимпийские игры — моя мечта. Летом всей командой прикидывали шансы на предолимпийский сезон, на квалификацию. В июле—августе вместе с национальной федерацией готовили документы для подачи заявок, в сентябре все подали и были уже готовы отправляться на соревнования. Но статусы нам в итоге одобрили только к концу декабря.
— Получается, старт сезона вы пропустили, причем не по своей вине?
— Да, успел немного расстроиться. Но по регламенту олимпийской квалификации допускается выступать не на всех доступных этапах, потому что два худших результата все равно отбрасываются. Так что мы понимали, что шансы пройти отбор есть, и они большие.
— Вы упомянули об ожиданиях, в чем они разошлись с реальностью?
— Когда мы только приехали на первый старт, этап Кубка мира в Азербайджане, хотелось сразу быть если не на пьедестале, то в топ-5. Но, как часто бывает, первый блин вышел комом. Но ничего, уже на следующем этапе я стал восьмым, и то по причине собственных ошибок — мог спокойно попадать в финал. При этом ни на одном старте у меня не было ощущения, что я какой-то там слабый, чтобы бороться за высокие места, что я не отберусь на Игры. Чувствовал, что все по плану, небольшими шагами движемся к цели.
— По ощущениям, что поменялось за время вашего отсутствия?
— Добавилось сильных спортсменов, выросла конкуренция, плотность результатов стала очень высокой. На некоторых этапах разница в квалификации спринта между первым местом и 30-м, которым закрывается основной раунд, составляет порядка семи-восьми секунд. Это очень мало — если один раз ошибся, можешь сразу вылететь. И наоборот, те, кто поначалу занимает не самые высокие позиции, все равно претендуют на медаль. В том же Шладминге француз Тибо Ансельме в квалификации показал, кажется, 29-й результат, а если смотреть по отсечкам, то на подъеме был где-то в начале пятого десятка, и отыгрался на спуске. А затем вышел на основные забеги и в итоге стал вторым! Еще один момент — многие начали специализироваться чисто на спринте, пропускают дистанционные гонки. Идет деление на спринтеров и дистанционщиков.
— Самый душевный этап Кубка мира?
— Как раз в Азербайджане. Там все разговаривают по-русски, очень гостеприимные, еда вкусная.
— А самый живописный?
— Очень красиво было на чемпионате мира в швейцарском Моржене. Внушительные скальные массивы вокруг, плюс все время была классная погода. Очень впечатляет. Но больше всего из этапов мне понравился Шладминг — благодаря результату (смеется). Очень эмоциональный старт — в четвертьфинале я запнулся, потерял пару секунд, но потом выбрался с шестого места на второе. И меня такой азарт захлестнул, был очень заряжен. В следующем раунде попал в финал как лаки-лузер.
— Отношения с иностранцами как складываются?
— Отлично, со многими дружим. С рядом ребят мы знакомы еще со времен юношеских соревнований — чемпионатов мира, юношеских Олимпийских игр. один мой приятель из Андорры вообще учит русские слова, иногда может выдать мне, например: «Привет, братушка!» Включает мне российскую музыку откуда-нибудь из соцсетей, спрашивает: «Знаешь такой трек?» (смеется) А особенно мы все сплотились на закрытии сезона в Норвегии. Ведь как спортивный год проводишь, так и следующий начнешь.
— С этого места, пожалуйста, поподробнее.
— Танцевали, веселились. Потусили, конечно, знатно. Если, может, меня кто-то воспринимал чересчур серьезно, или даже побаивался, то теперь такого точно нет. Но от подробностей воздержусь — что было в Норвегии, остается в Норвегии (улыбается).
Любимая дисциплина? Спринт!
— К ставшему олимпийским видом спринту, насколько можно судить со стороны, отношение в мире ски-альпинизма неоднозначное. Многие считают, что он не совсем соответствует истинному духу вашего вида спорта. Это так?
— В целом, верно. Но те, кто хейтят спринт — либо старые «трушные» ски-альпинисты, либо у них просто не идут результаты в этом виде. Действительно, в спринтерских гонках молодые спортсмены лучше себя проявляют. В дистанционных ветераны держат марку, у них все-таки опыта и аэробной базы больше. А вот перестраиваться на спринт, мне кажется, им тяжелее, все-таки раньше в приоритете были другие дисциплины.
— А ваше отношение к этой дисциплине?
— Спринт создали, чтобы показать ски-альпинизм новой аудитории. Ту же индивидуальную гонку тяжелее показывать по ТВ, и она не такая интересная для стороннего зрителя. Так что зайдем на Олимпийские игры со спринтом и смешанной эстафетой, надеюсь, понравимся болельщикам, а дальше будем расширяться. Надеюсь, в 2030 году организаторы Игр во Франции включат и индивидуальную гонку. Но допускаю, что в ее формат тоже могут быть внесены изменения.
— Кстати, многим пришлось адаптироваться к элементам ски-кросса, добавленных в спусковую часть дистанции на спринте. Как у вас с этим?
— В целом, мне на этих участках не тяжело, соперникам не проигрываю. Например, в Тромсе сделали такие небольшие горки, очень резкие. И когда я проехал их на ознакомлении с трассой, понял, что здесь нужно применять опережающий прыжок, или заранее начинать поджимать ноги еще до препятствия. Если будешь ехать и пытаться его обработать на скорости, то у тебя, скорее всего, не получится. Так что ски-кросс и в целом спуски для меня сейчас не проблема. Мы посвятили этому немало времени на тренировках, мой уровень поднялся.
— Разобрались, что произошло на чемпионате мира, где было падение на спуске в спринте?
— Да, я вырвал из лыжи крепление вместе с ботинком. Это какой-то заводской брак — производители сделали более легкие титановые болты, но оказалось, что иногда они плохо держатся. Потом проверили — у некоторых других спортсменов тоже были крепления расшатаны. С того момента перешел на другую модель, там другая система перестежки.
— Как на данный момент в свете текущей обстановки дела с инвентарем в целом?
— В принципе, более-менее порядок, дефицита нет. Конечно, мне бы хотелось еще пару лыж на спринт, у меня сейчас она только одна. А вот тех же рюкзаков у меня штук шесть лежит, а бегаю я с одним — мне он очень нравится, я к нему привык за много лет. Можно сказать, он для меня счастливый — уже весь зашитый-перешитый, но продолжаю его использовать.
— Кстати, перечислите, что входит в стандартный набор экипировки для ски-альпиниста?
— Рюкзак со специальной петлей, куда зацепляются лыжи. Сами лыжи, ботинки, крепления, палки, комусы, шлем, очки. На длинные дистанции берут лавинное снаряжение — лопата, щуп, бипер, спасательное одеяло, свисток. Плюс кошки, обвязки, карабины.
— Какой у вас сейчас любимый вид программы?
— На самом деле, я долго метался от одного к другому на протяжении карьеры. Но после прошедшего сезона выберу спринт. Не то чтобы он у меня лучше всего получается. Но здесь очень много азарта, а я сам очень азартный человек. Люблю контактную борьбу, когда нужно по максимуму терпеть. А еще здесь есть место для психологической игры и с соперниками, и с самим собой.
Ски-альпинизм — это чувство свободы
— Как вы попали в ски-альпинизм, ведь для России это довольно экзотический вид спорта? Что привлекло?
— Я до 14–15 лет занимался лыжными гонками и биатлоном. Потом ушел — на Камчатке я был лучшим в своем возрасте, но выездов на соревнования у нас не было. А мне хотелось проверить свои силы на фоне других. Решил попробовать себя в ски-альпинизме, часто участвовал в местных стартах, и в 2017 году мне предложили поехать со сборной России на первенство мира в Италию. Я согласился, мы поехали на сборы на Эльбрус, и там меня горы окончательно захватили. Там очень красиво и такое чувство свободы — можешь идти куда угодно, покорять вершины, кататься в классных местах. Ну и большим плюсом стали выезды на соревнования, особенно международные. Вот так и остался в ски-альпинизме.
— А из каких еще видов спорта сюда приходят?
— Да много из каких — трейлы, скайраннинг, лыжные гонки. Есть один парень из Канады, он раньше занимался ски-кроссом. В любом случае, на полную адаптацию, освоение технических моментов, тактики и прочего надо затратить несколько лет. Особенно важны, как мы уже говорили, спуски — есть те, кто выступает на профессиональном уровне уже четыре-пять лет, и все равно на спусках много проигрывают лидерам.
— На ваш взгляд, какими качествами должен располагать хороший ски-альпинист?
— Совершенно точно это психологическая устойчивость. Как в биатлоне нужно абстрагироваться от всего на огневом рубеже, так и у нас ты должен уметь концентрироваться на перестежках, в транзитных зонах. Еще одно важное качество — умение терпеть. Тряпкам в ски-альпинизме не место. Это тяжелый вид спорта — по сравнению с лыжами здесь больше функциональной работы. Например, в вертикальной гонке нужно с самого начала терпеть по максимуму. Ни секунды отдыха. В спринте тоже все на очень высоком лактате, интенсивно. Наверное, только на международных соревнованиях я понял, что такое терпеть по-настоящему. С каждым стартом я раздвигал свои границы возможностей. Там после подъема ноги просто свинцовые, бежишь на зубах. А так нужно повторить четыре раза, считая финал. Но этим и хорош наш вид спорта.
— Кого можете назвать своим кумиром?
— Пожалуй, это Килиан Журнет, испанский ски-альпинист и скайраннер. Сейчас со ски-альпинизмом он уже закончил, но я, когда выступал по юношам, его еще застал. Это очень сильный атлет, он в свои 37 лет продолжает бегать трейлы и устанавливать различные рекорды. Мне нравится, что у него есть множество проектов и помимо спорта. Например, «Вершины моей жизни», в рамках которого он пытается ставить рекорды по скорости восхождения и спуска на различные горы, включая Эверест. И на Эльбрус тоже приезжал. Еще мне нравится, что он очень медийный, активно развивает свой бренд, соцсети.
— А из действующих участников Кубка мира на кого равняетесь?
— Нравится испанец Ориоль Кардона Колль, он очень крут в спринте и давно держится на высоком уровне. Еще француз Реми Бонне — он дистанционщик, очень интересный спортсмен. Уже пару сезонов в вертикальных гонках никому не проигрывает. А вот спринт он бегал, и не раз, но дальше квалификации не проходил. Так что пусть он и чемпион мира, но на Олимпийские игры пока не едет.
— Вас же мы надеемся там увидеть. Какие планы на ближайшие месяцы, на отпуск?
— Закрыли сезон чемпионатом России в индивидуальной гонке, отлично получилось. Продолжаю понемногу тренироваться, поддерживаю уровень физической активности, чтобы не набирать вес. Впереди летняя подготовка. Но пока, раз я остался дома на Камчатке, буду охотиться, рыбачить, на вулканах ски-турингом заниматься — есть пара проектов, надеюсь, все получится. А в целом план — исключить все ненужные риски и готовиться к новому сезону чисто под спринт. Мы уже бежали на олимпийской трассе в Бормио, у нас есть все данные — треки, уклоны, видеосъемка. Мы знаем, что нас ждет, а как получится — посмотрим.
