За последние полгода в элиту мирового велоспорта на треке стремительно ворвались две россиянки – Яна Бурлакова и Алина Лысенко. Последняя запомнилась болельщикам доминированием в Лиге чемпионов и медалью недавнего Кубка наций. А Бурлакова за это же время успела стать чемпионкой мира и Европы.
В большом интервью пресс-службе ОКР Бурлакова рассказала, какая победа ей запомнилась больше всего. А также вспомнила, как пришла в велоспорт в 14 лет, рассказала об отношениях с Лысенко, о том, кто был ее кумиром в юности, садится ли на велосипед в обычной жизни и многое другое.
Победа с температурой 38,4
— Из всех событий, которые случились за последние полгода, памятнее всего золото чемпионата Европы в спринте. И не только потому, что это «королевская дисциплина» велотрека. Важно и то, как я заработала эту медаль — болела, была высокая температура, но у меня получилось.
— Напомните, что показывал вам градусник в день старта?
— Где-то чуть больше 38. Самое высокое, что помню — 38,4. Это с утра перед выездом на трек, там уже не измеряла. Конечно, старалась сбить температуру, пила жаропонижающие. На время становилось легче.
— Была вероятность, что вы не будете участвовать в гонке?
— Отказаться не могла — если бы я не поехала на чемпионате Европы, то не отобралась бы на Кубок наций. А если не получить очки за выступления, то не отберешься на чемпионат мира в спринте и кейрине. В гите на 1000 метров у меня уже есть квота как у действующей чемпионки, а в других дисциплинах право на участие еще нужно заработать.
— Сколько приходили в себя после таких испытаний?
— Тренер сказал, что есть неделя, потом нужно готовиться к следующим стартам. Мы буквально на день заехали в Москву, я собрала вещи для сборов, и мы отправились в Турцию. Вот там недельку удалось отдохнуть. Хотя все эти дни, по сути, я проспала. Расписание было такое: подъем, завтрак, сон, обед, опять сон, ужин, отбой. Видимо, настолько вымоталась, что организму больше ничего было не нужно.
— Вы стали последней в истории чемпионкой в гите на 500 метров. Будете скучать по этой дистанции?
— Конечно, буду. Рада, что выиграла это золото. Но мне не нравится, например, что я не показала в Дании свой лучший результат. А по-хорошему, мне бы хотелось еще и рекорд мира побить. Много «но» еще можно найти, в этом смысле я перфекционистка. К сожалению, попытка у меня была всего одна, и получилось как получилось.
— Какие ближайшие планы после недавно завершившегося Кубка наций в Турции?
— Собираюсь выступить на соревнованиях в Гонконге, Казахстане — надо зарабатывать рейтинговые очки и отбираться на чемпионат мира. Последний старт на Кубке наций в этом плане вышел не очень удачным. Ну и надо набираться международного опыта, который нам необходим.
Конкуренция с Лысенко помогает нам обеим прогрессировать
— И на чемпионате Европы, и на Кубке наций вы в плей-офф спринта встречались с Алиной Лысенко. Не задавались вопросом, почему это происходит так часто?
— Попадать на Алину мне не нравится, так как считаю ее одной из сильнейших гонщиц мира (улыбается). Хорошо, что на Европе мы встретились уже в полуфинале, так что я в итоге отправилась в главный финал, а она — в бронзовый. А вот в Турции мы встретились уже в 1/8, и после проигрыша шансов бороться за медаль уже не было. Почему мы часто встречаемся — наверное, потому что в России гоняемся вместе, все время конкурируем, и результаты у нас очень близкие. На чемпионате Европы мы были в квалификации где-то девятые-одиннадцатые, на Кубке наций так же. Вот и выходит, что по сетке попадаем друг на друга.
— У постоянно соперничающих спортсменов отношения бывают разными. Кто-то близко сходится, а другие могут даже не общаться. Как обстоят дела у вас с Лысенко?
— Мы уважаем друг друга как спортсменок, но дружбы за пределами спорта у нас нет. Конечно, мы всегда здороваемся, спрашиваем про дела, самочувствие. Если нужно, всегда придем на помощь. Но подругами нас я бы не назвала. На треке мы соперницы, боремся до конца. Благодаря этому мы с Алиной и прогрессируем вдвоем.
— При этом вы выигрывали медали чемпионата мира-2021 в командном спринте вместе с Анастасией Войновой и Дарьей Шмелевой, которые долгие годы олицетворяли российский женский спринт.
— Честно могу сказать, что на гонках Насти и Даши я выросла. Еще в 14–15 лет мой первый тренер показывал мне записи их заездов, чтобы я училась. Они были и остаются моими кумирами. Поэтому ездить с ними, соперничать мне первое время было очень тяжело. Вот когда в 2020-м меня начали подключать в командный спринт, я стала поближе к Насте и Даше. Но в личной борьбе все время уступала, хотя физически уже была готова их обогнать.
— Когда удалось снять этот психологический блок?
— На «Гран-при Москвы» в 2020 году. Я выхожу в полуфинал, там снова проигрываю Насте в первом заезде. Потом я очень сильно ругаюсь с тренером, который видит, что я могу победить, но теряюсь по ходу гонки. Меня переполняют эмоции, я в таком состоянии выхожу на старт и понимаю: мне уже все равно, кто стоит рядом. И выигрываю два заезда подряд. Вот так я впервые победила Войнову. И на этих же эмоциях сделала в финале 1:1 с Дашей, а потом, к сожалению, соревнования остановили из-за трагического события (от сердечного приступа скончался один из участников, 22-летний Павел Свешников, — прим. автора). Но все равно считаю этот момент переломным в карьере.
— Отношение к Войновой и Шмелевой с годами поменялось?
— Вне спорта мы мало общаемся, хотя можем изредка и сходить вместе, например, поужинать. Но они как были моими кумирами, так и остаются. Когда они выигрывают, даже у меня, я искренне радуюсь.
— Чему вы у них научились как спортсменка?
— Очень многому. С Настей я тренируюсь по сей день, и она поделилась со мной самыми разными нюансами. И сама во время заездов смотрю — они сделали вот так, попробую и я так же. Да и после некоторых гонок девчонки мне объясняли некоторые моменты, успокаивали после неудач. Иногда у меня случаются настоящие истерики, и Настя С Дашей подходили, говорили, что все будет хорошо, все у меня еще впереди.
В велоспорт попала со скалодрома
— История Лысенко, которая только в 15 лет перешла в велоспорт из фигурного катания, теперь известна, пожалуй, всем болельщикам. А как вы попали на трек?
— Это случилось тоже в достаточно зрелом возрасте, мне было 14. Я сама из Удмуртии, из села Первомайский рядом с Ижевском. Меня нашел тренер, Андрей Дмитриевич Русских — он сам бывший велогонщик на треке, учился в московском УОР№ 2, а потом приехал в Удмуртию работать. Ему в команду нужна была девочка для участия в командном спринте в спартакиаде учащихся, любого уровня. И вот он как-то увидел меня на скалодроме, куда пришел за ребятами из своей секции, и решил, что я подхожу по телосложению — я всегда была крепкая, коренастая. Предложил мне, а я никогда не отказывалась попробовать какой-то новый вид спорта. Так что в один прекрасный день я пришла домой в шлеме и заявила маме: «Теперь занимаюсь велоспортом!» Она даже не удивилась.
— То есть видов спорта и до велотрека в вашей жизни было много?
— Очень много. Легкая атлетика, баскетбол, скалолазание, ледолазание, плавание и даже пожарно-прикладной спорт. Поэтому я умею все! Физически всесторонне развита, и это очень помогает. У многих девчонок в велоспорте, которые всю жизнь крутят педали, нижняя часть тела сильнее верхней. А у меня благодаря скалолазанию, и с верхом все в порядке. За счет этого хорошо удается старт с места, например.
— Как осваивали еще один?
— Тренер заезжал каждый день и отвозил меня в город на тренировки. Я прошла настоящий курс молодого бойца — мне нужно было за полгода овладеть велосипедом и научиться ездить по треку, которого в Ижевске нет (смеется). Занимались мы с применением подручных средств, выкручивались как могли. Андрей Дмитриевич постоянно придумывал упражнения, чтобы они хоть как-то походили на то, что делают на треке. И у него прекрасно получилось — на первых соревнованиях я заняла четвертое место, кажется, в кейрине. А спустя пару месяцев стала третьей в гонке с выбыванием. Это была моя первая медаль, после чего меня приняли в Училище олимпийского резерва.
— И вам пришлось оставить родительский дом, верно?
— Да, в 15 лет я переехала из Удмуртии в Москву. Вообще, моя судьба должна была сложиться немного по-другому. Я как раз тогда собиралась поступать в Суворовское училище в Казань либо Елабугу, поэтому оказаться вдали от семьи была морально готова. Как я сама думала (смеется). И когда оказалась в Москве, первый месяц прошел замечательно, второй — чуть тяжелее, а на третий меня «накрыло», очень хотелось домой. Со слезами на глазах звонила маме. Как только начались каникулы, первым же поездом поехала в Ижевск. Кстати, в итоге я прожила в общежитии при училище почти 10 лет, с 2015-го по 2024-й.
— Сколько времени ушло на адаптацию?
— На полную — примерно год. Было непросто привыкнуть к режиму: тренировки-учеба-тренировки. В 8 утра встаешь, завтрак, тренировка, обед, учеба, тренировка, ужин, отбой. И так шесть дней в неделю, разве что по субботам не было школы. Бывало и такое, что я засыпала на уроках, да и не я одна. Но ничего, справилась.
— Учились хорошо?
— Отличницей не была, на четверочки, иногда троечки училась (улыбается). Повезло, что в училище понимающие преподаватели, они помогали нам, как могли. Так что закончила школу хорошо.
— Сейчас на родине часто бываете?
— Нет, редко получается. У нас вообще в принципе редко бывает отпуск — так, чтобы куда-то выбраться. На море с мужем, например, не была с 2018 года — когда выпадает свободное время, надо и к его семье съездить, и к моей. Везде попасть просто не успеваем.
Трек в Крылатском — первая любовь
— Какие качества важны для хорошего спринтера?
— Сейчас спринт очень изменился. Если раньше это была чисто взрывная сила, мощь, то теперь нужно больше силовой выносливости. Я же стараюсь по ходу своих заездов склонить соперниц именно к использованию взрывной силы, что для многих сейчас большая проблема. У меня, повторюсь, хороший старт с места, хорошее включение, поэтому стараюсь использовать свои козыри. Для кого-то это непривычно, а для меня плюс.
— Сколько ватт нужно выдавать спринтеру?
— Как раз на днях были тесты, я выдала 1699 ватт на пике. Конечно, это все какие-то мгновения — у нас самая длинная дистанция в спринте 1 километр, это где-то минута работы на максимуме.
— А с шоссейными велогонками какие отношения?
— На шоссе только тренировалась в свое время. У меня и тренер спринтер, и меня в свое время он верно определил как спринтера. Даже в легкой атлетике я бегала только на короткие дистанции. Поэтому шоссейные велогонки до сих пор ненавижу (смеется).
— Сейчас стало появляться много новых треков, есть какие-то особенности в привыкании к тем, на которых еще никогда раньше не ездили?
— Конечно, все треки имеют свои особенности: угол наклона полотна, разные прямые. Но круг на 250 метров везде стандартный, направление движения тоже одно. Поэтому, считаю, что профессионалу, чтобы понять все плюсы и минусы трека, и разобраться, как лучше разложить усилия, достаточно одной тренировки. Мы всегда приезжаем на соревнования заранее, за три-четыре дня. Первый день — знакомство с трассой, второй — восстановление. Третий уже «прогревочный», когда ставишь все самое лучшее и проверяешь себя.
— Самые необычные треки в вашей карьере?
— Когда мне было 18, мы поехали в Швейцарию на первенство Европы. А там оказался 200-метровый трек — вот это, конечно, кардинально другие ощущения. Еще как-то гонялись в Италии, где открытый 400-метровый круг с бетонным покрытием. Настоящий олдскул.
— А любимые?
— Теперь это трек в Конье. Как только мы зашли в чашу, он меня просто ослепил. Видимо, его прямо перед нами почистили, и он был белоснежный, невероятно красивый. А еще я обожаю большие виражи — когда едешь, и тебе прямо уже страшно становится. Примерно так на нашем основном треке в Крылатском — это моя первая любовь и основное место для тренировок. Хотя по общему виду турецкая арена больше похожа на велотрек в Петербурге. Но и от московского тоже есть чуть-чуть.
— Раз уж вспомнили о страхе — как бороться с этим ощущением по ходу заездов, когда включается инстинкт самосохранения?
— На гонках бывают разные ситуации — завалы, падения, травмы. Стараешься абстрагироваться от этого, хотя понимаешь, выходя на старт, что можно самому оказаться на настиле. И я падала не раз, и из-за меня падали. Но пока, тьфу-тьфу, все обходилось без серьезных травм.
— А что скажете о треке в Сантьяго, где пройдет следующий чемпионат мира?
— Говорят, он очень быстрый. Там среднегорье, больше 1000 метров над уровнем моря, и на нем уже не раз устанавливали рекорды. По углу наклона виража трек в Сантьяго, говорят, похож на Конью. Надеюсь, осенью увижу его лично.
Стараюсь не узнавать цены на велосипеды
— У меня один товарищ был в шоке, когда узнал цену на профессиональные велосипеды для трека. У топ-спортсменов это могут быть десятки тысяч евро.
— Я до сих пор стараюсь не узнавать, сколько они стоят. Большое спасибо, что нам их выдают, если бы я покупала такой велосипед за свои деньги, наверное, даже бы на него не села. Понятно, что это очень дорогое удовольствие — сейчас даже обычные велосипеды в магазине серьезных денег стоят, не говоря уже о гоночных. При этом отмечу, что у нас не самые последние модели. Например, британцы или японцы делают велосипеды по индивидуальному заказу. По тестам они, конечно, лучше, чем у нас, но ничего, мы ведь с ними боремся.
— И даже регулярно выигрываете. Сколько лет вашему нынешнему велосипеду?
— Не так давно я ездила на модели LOOK R96, которая разрабатывалась еще под Олимпийские игры-2016 в Рио. Потом мне приобрели следующее поколение той же фирмы, T20, уже для Игр-2020. А буквально на днях я села на новый велосипед, теперь от Koga. Посмотрим, понравится ли он мне. Хотя я все свои велосипеды люблю, ко всем отношусь бережно. Не было такого, чтобы что-то серьезно сломала, разбила, поцарапала. Они ведь дальше переходят к другим ребятам.
— Есть автогонщики, которые в обычной жизни не водят машину. Вы за пределами трека часто садитесь на велосипед?
— Довольно редко. Иногда с мужем в парке можем просто взять в аренду покататься. Или быстро доехать из пункта, А в пункт В. Но принципиальных проблем нет, даже интересно попробовать принципиально другой велосипед, у нас техника совсем другая.
