— После стремительнейшего полуфинала не было ощущения, что медаль-то уже в кармане, потому что все сильнейшие там и собрались?
— Ощущения не было, так как всё может быть. Это финал, надо было отработать и не ощущать, а просто финишировать.
— Насколько эта медаль ценна для вас? Ещё дней десять назад все говорили, что вы приедете только 16 февраля и на спринте вас не будет.
— Всё так и было. Это решение было принято за четыре дня до спринта. Ещё 10 числа я смотрел скиатлон в Зеефельде, в Австрии. И на ужине я тренеру (Юрию Бородавко. — Прим. ред.) сказал: «Юрий Викторович, медали на дороге не валяются, либо я еду и борюсь, начиная со спринта, либо я туда вообще не еду». Как-то так было.
— Это скиатлон так взбодрил?
— Нет, не скиатлон. Просто я понимал, что спринт — это та дисциплина, где я могу бороться, даже несмотря на своё состояние после болезни. Я понимал, что надо ехать и бороться.[rsp_quote_block]— То есть, возможно, вы не приехали бы на Олимпиаду, если бы пропустили спринт?
— Возможно, так бы и было. Я неделю об этом спринте думал, и в голове была одна мысль. Я просто хотел начать со спринта и показывать результат.[/rsp_quote_block]— На финише могли побороться с Клейбо?
— Мог, но на финише в конце подъёма ноги подзакисли чуть-чуть. Да не то что чуть-чуть, а очень сильно. Конечно, хочется показывать максимальный результат, но в такой ситуации это достойно.
— Кому вы посвящаете медаль?
— Я посвящаю её всем болельщикам и всей Р… (умолк) всей нашей сборной. Такие дела.
— Верна ли была тактика? Вы постоянно пытались убегать от соперников.
— После квалификации я разговаривал с тренером, он мне сказал: «Никого не жди, просто навязывай свой темп и всё. Потому что с каждым разом тебе будет становится всё лучше». Всё-таки первый старт и первая проработка организма. Было тяжело, если честно, себя завести. Сегодня мне было реально как-то пофигу, состояние было странное. Никакого волнения, как на первенстве водокачки сегодня выступал.
