В 2012 году, в Лондоне, мужская сборная России по волейболу впервые за 32 года выиграла золотые медали, одолев в полном драматизма финале со счетом 3:2 бразильцев. Один из лидеров той команды Сергей Тетюхин шел к олимпийской победе 16 лет. Начал в 1996-м в Атланте с «деревянной» медали, в Сиднее было уже «серебро», в Афинах и Пекине – две «бронзы». Золотой оказалась последняя, пятая попытка.
«Почти всех, кто приходит в «Космос», знаю в лицо»
«В Москве я бываю редко, если хотите поговорить, приезжайте в Белгород, у нас как раз финальная серия против Казани начинается», — предложил на прошлой неделе Тетюхин. Интервью с единственным в волейбольном мире обладателем четырех олимпийских медалей и просмотр классики российского мужского волейбола под названием «Белогорье» — «Зенит» в одном флаконе? От таких предложений не отказываются!
Все билеты на матч №2 во дворце спорта «Космос» (как, впрочем, и на первую игру) были проданы еще две недели назад. Волейбольные аншлаги для Белгорода – в порядке вещей. Как и решающие битвы на внутренней арене против главного конкурента из Казани.
Свой поход за 11-й (!) золотой медалью чемпионата России доигровщик «Белогорья» Сергей Тетюхин начал 21 апреля с уверенной победы над казанским «Зенитом» в трех сетах. А на следующий день корреспондент Службы информации ОКР и еще 5 тысяч зрителей в ДС «Космос» стали свидетелями космического же волейбола. По сюжету это был почти римейк олимпийского финала трехлетней давности.
Стартовые две партии прошли как под копирку — 25:23 в пользу «Белогорья». Причем в концовке второй партии при равном счете очень важное очко своей команде принес Тетюхин. Из сложнейшего положения Сергей направил мяч в пустой уголок площадки, прямо под линию. Удар-шедевр!
Казалось, «Зенит» сломлен. Но опытный тренер Владимир Алекно (еще один творец олимпийской победы) бывал и не в таких передрягах. В третьей партии ситуация на площадке меняется. Кубинец Вильфредо Леон (30 очков) и россиянин Максим Михайлов (16) мощными подачами лишают «Белогорье», а с ним и героя первого матча Дмитрия Мусэрского первого темпа. Наладить прием хозяевам в этот вечер так и не удается. В итоге после двух с лишним часов игры по трибунам проносится вздох разочарования, а Алекно победно вскидывает руки. «Зенит» побеждает 3:2 и сравнивает счет в серии.
— И часто Белгород с Казанью выдают такие триллеры, — интересуюсь на следующий день у восьмого номера «Белогорья», набравшего 21 очко?
— Насчет триллеров не знаю, но матчи всегда получаются интересные, с непредсказуемым исходом. В первой встрече мы хоть и выиграли — 3:0, но в третьей партии все висело на волоске. У «Зенита» много аналитиков, статистиков, сильный тренерский штаб. Они сделали выводы, перестроились и сравняли счет. Теперь работу над ошибками предстоит провести нам.
— В каких компонентах «Белогорье» выглядело слабее по сравнению с матчем №1?
— Мы хуже справлялись с силовыми подачами Леона, Сивожелеза и Михайлова. По этой причине редко удавались атаки первым темпом, который для нашей команды крайне важен. Но ничего страшного не произошло. В Казани побеждать можно и нужно. В крайнем случае, если дело дойдет до пятого матча, он состоится в Белгороде. Маленькое, но все-таки преимущество.
— Почему в матче №2 не играл Тарас Хтей?
— Травма плеча. Врачи сделали все возможное, чтобы Тарас вышел на площадку, но… Конечно, нам его не хватало.
— В 39 лет провести два матча за два дня без замен – это нормально?
— Во второй игре я себя чувствовал даже лучше, чем накануне. Хотя в первый день после допинг-контроля освободился только в два часа ночи.
— О чем говорили с Алекно после финального свистка?
— Профессиональный аспект пусть останется между нами. А так поинтересовались друг у друга житейскими делами. Мы же дружим семьями. В зале были мои родители, супруга Наталья и сыновья. Владимир Романович успел пообщаться и с ними.
— Молодежь в Белгороде ходит на волейбол?
— У нас город маленький, волейбол – главное развлечение. Почти всех, кто приходит в «Космос», знаю в лицо. С некоторыми болельщиками знаком уже лет двадцать — с тех пор, как начал выходить в основном составе «Белогорья».
— Я так понимаю, что Белгороду нужен более вместительный волейбольный дворец и его строительство скоро начнется?
— Это Геннадию Яковлевичу Шипулину надо сказать спасибо. Он вышел на Президента РФ Владимира Путина с просьбой помочь с финансированием. Проект нового «десятитысячника» уже готов, стройка стартует в мае-июне этого года. Хочу сказать, что Белгороду нужен не просто волейбольный зал, а полноценный центр, где могли бы разместиться четыре команды из системы «Белогорья» плюс общежитие для иногородних ребят, столовая, восстановительный комплекс.
«Представьте себе, хочется!»
Свой первый трофей Тетюхин выиграл в 1995-м. Это был Кубок России, обладателем которого он впоследствии становился еще девять раз. Добавьте сюда три Суперкубка России, десять титулов чемпиона страны, четыре победы в Лиге чемпионов, две в Кубке мира и полный комплект олимпийских медалей. «Игрочище», — так Владимир Алекно назвал Тетюхина после исторической виктории в Лондоне.
— Видел, как в матче с «Зенитом» вы бросались за каждым мячом и потом несколько секунд лежали на полу, чтобы отдышаться. Неужели так хочется стать 11-кратным чемпионом России?
— Представьте себе, хочется! Для меня главное в волейболе – мотивация. Пока она есть, буду выходить на площадку. Хотя чем старше становишься, тем меньше загадываешь наперед. У меня сейчас каждый сезон – как последний.
— Вас включили в расширенный состав сборной России для участия в Мировой лиге. От чего зависит ваше возвращение в национальную команду спустя три года?
— Прежде всего, от здоровья. Я 16 лет играл в режиме нон-стоп: клуб – сборная – снова клуб – снова сборная. В конце концов, организм не выдержал над собой такого насилия и начал давать сбои. В 2011-м врачи поставили неутешительный диагноз: желудочковая экстрасистолия. Проще говоря, нарушение сердечного ритма. Мне запретили играть, да и тренироваться тоже. Но я на свой страх и риск поддерживал форму в надежде, что все-таки поеду на Олимпийские игры. В результате медицинский допуск получил в самый последний момент. Честно скажу: будь я на месте Алекно, волейболиста Тетюхина в Лондон не взял бы. А Романыч рискнул. В нашем кругу про таких тренеров говорят: «У него есть «чуйка».
— Проблемы с сердцем остались?
— Последнее обследование в конце прошлого года показало: сердце работает как часы. При этом никакого лечения я не проходил, а всего лишь стал отдыхать летом. Как любой нормальный человек. Лет десять назад мог спокойно играть и за клуб, и за сборную. Сейчас приходится расставлять приоритеты.
— Значит, в окончательном списке сборной мы вас не увидим?
— С вероятностью 99 процентов – нет. После клубного сезона мне нужна передышка. Да и сборную, считаю, пора омолаживать. Сколько можно возить на турниры «стариков» вроде меня?! Если не доверять молодым, они никогда не выйдут на первые роли. Тем более, выбирать есть из кого. Денис Бирюков, Дмитрий Ильиных, Алексей Родичев – вот вам костяк доигровщиков. Хороший диагональный растет в казанском «Зените» – Виктор Полетаев. Артем Вольвич из Новосибирска — первый темп с перспективой. В «Факеле» несколько талантливых ребят. В этом сезоне у сборной два главных турнира: Кубок мира, где нужно занять первое или второе место, чтобы отобраться на Игры в Рио-де-Жанейро. И еще чемпионат Европы. А ту же Мировую лигу, мне кажется, нужно использовать для проверки ближайшего резерва. Дать молодежи карт-бланш независимо от результатов. Тогда будет польза.
«То поражение – заноза в сердце на всю жизнь»
Если попросить Тетюхина во всех подробностях рассказать о каждой из пяти поездок на Олимпийские игры, материала наберется на целую книгу. Возможно, рано или поздно кто-нибудь из мэтров волейбольной журналистики вместе с Сергеем напишут бестселлер. А пока мы вспомнили самое главное.
— В Атланте я оказался случайно. В 1994-м мы с Лешей Казаковым стали чемпионами Европы среди молодежных сборных. На следующий год – чемпионами мира. Первый матч за национальную команду я провел в мае 96-го, а спустя несколько месяцев оказался в олимпийской заявке. В 20 лет попасть на Игры – это было чудо! В Атланте я везде ходил с открытым ртом, поскольку впервые в жизни увидел вокруг себя столько знаменитых спортсменов, артистов и политиков. По поводу четвертого места тогда, если честно, сильно не переживал. Когда молодой и сидишь в запасе, эмоции не те.
— Потом был Сидней и поражение в финале от Югославии.
— Вот тогда от обиды расплакался прямо на площадке. По мастерству югославы нам в подметки не годились, но в решающих матчах важнее характер и бойцовские качества. Мы вышли на игру самоуверенными и поплатились за это. То поражение 0:3 – заноза в сердце на всю жизнь.
— Чем запомнились Афины?
— Питание и бытовые условия в олимпийской деревне были хуже некуда. С тех пор я Грецию не люблю. А тут еще внутри команды произошел разлад, следствием которого стало поражение в полуфинале от Италии. «Бронза» — максимум, на что мы могли рассчитывать в той ситуации.
— А в Пекине?
— Пекин – другое дело. Мне и сам город очень понравился, и шансы на победу были высокие. Мы как раз подобрали ключик к бразильцам, поняли, как их обыгрывать. Но неожиданно споткнулись в полуфинале на американцах. Помню, насколько тяжело было настраиваться на матч за третье место. Ехали-то за «золотом»! Хотя все равно я против того, чтобы в волейболе, как в боксе, вручали бронзовые медали обоим неудачникам полуфиналов. На мой взгляд, олимпийскую награду надо именно выиграть, а не получить.
«Перед лондонским финалом посмотрели «кино»
На свои пятые Олимпийские игры Тетюхин из-за сердечной аритмии поехал без полноценных сборов и игровой практики. Другой доигровщик «Белогорья» Тарас Хтей находился не в лучшей форме из-за перенесенной операции. У центрального блокирующего Александра Волкова обострились проблемы с коленом. А уже в Лондоне, во время спарринга с Болгарией подвернул ногу Максим Михайлов – единственный диагональный нападающий в олимпийской заявке. Скажи тогда кто-нибудь, что наши волейболисты займут первое место – такого оракула подняли бы на смех.
— Начали мы ни шатко, ни валко. В первом туре со скрипом побеждаем Германию – только потому, что немцы сами нас испугались. Потом влетаем без вариантов Бразилии, кое-как справляемся с Тунисом и выходим на ключевую игру против США. В первых двух партиях у нас ничего не получается, а потом замена связующего — и в матче наступает перелом. Именно с этого момента, я вам скажу, мы стали Командой, а не набором исполнителей. Хотя, постойте, был еще один тревожный эпизод. Полуфинал с болгарами. Мы были близки к тому, чтобы проиграть четвертую партию. А дальше непредсказуемый тай-брейк. В итоге все-таки выиграли – 3:1, но потом в олимпийской деревне Алекно устроил приличный разнос.
— Как настраивались на финал с бразильцами?
— Установки, как таковой, не было. Вместо нее в раздевалке посмотрели «кино» — подборку наших лучших моментов с различных турниров. Это Алекно придумал для поднятия боевого духа. Идея, в принципе, хорошая. Меня лично пробрало до самых мурашек. Только вот желание разорвать бразильцев было настолько сильным, что в игре поначалу это мешало. Первый сет без шансов — 19:25. Второй – 20:25. Только после того, как в третьей партии поменялись местами Мусэрский и Михайлов, игра выровнялась.
— В чем была соль этой замены?
— Фактически тренер снял с ребят ответственность за возможные ошибки. Дима с Максом стали играть не на своих позициях, следовательно, какой с них спрос?! Это помогло им раскрепоститься, а там и вся команда заиграла так, что бедных бразильцев стало не видно и не слышно.
— Тем не менее, когда в третьей партии вы вышли на подачу при счете 20:22, уверенности в победе не было никакой.
— А что подача? Я понимал: другого шанса выиграть Олимпийские игры у меня уже не будет. Тут или пан, или пропал. Третьего не дано. Если бы смягчил подачу, потом, возможно, жалел бы об этом всю оставшуюся жизнь. Но я не считаю себя главным героем финала. Почему никто не вспоминает, например, одиночный блок Саши Волкова в той же третьей партии на балансе? Там доводка на бразильского связующего получилась идеальной – угадать, кому он сделает последнюю передачу, было очень сложно. Сашка угадал. А сколько сложных мячей забил Михайлов?! И наш молодой либеро Леха Обмочаев не дрогнул. Вся команда сработала на эту победу!
— Мусэрского диагональным нападающим ставил еще Шипулин в «Белогорье».
— Так и есть. А Михайлов начинал карьеру доигровщиком. Я же в первый сезон в «Белогорье» и в молодежной сборной был пасующим. Универсализм – великая штука. Жаль, что сейчас детские тренеры этого не понимают. Или не хотят понимать. Они из мальчишек делают полуфабрикаты, которые ударить могут, а верхнюю передачу выполнить для них уже проблема. «Извините, меня не научили». Я когда такое слышу в команде мастеров, начинаю страшно злиться. Да если бы нас в детстве так готовили, об олимпийских медалях и прочих победах можно было бы даже не мечтать!
— Спортсмены — люди суеверные. В Лондоне у вас были особые приметы?
— Впервые за пять Олимпийских игр мы всей командой сходили на церемонию открытия. Раньше никогда этого не делали. Может, поэтому и не везло? Кстати, тренерский штаб идею поддержал, хотя у нас через день по расписанию была игра с Германией. И ведь сработала примета!
— Каково это — пройти по олимпийскому стадиону в составе делегации своей страны на глазах у миллиардов телезрителей?
— Все были в восторге от атмосферы. Ощущения совсем другие, нежели когда такие церемонии смотришь по телевизору.
— Говорят, в Лондоне было два Русских Дома: один – для тусовок, второй – для реабилитации спортсменов.
— Мы ходили во второй — на массаж и другие восстановительные процедуры. А еще там работал русский повар, который готовил для нас настоящий борщ и другие знакомые с детства блюда. Это был кулинарный привет с родины.
— В Лондоне за вас болела супруга, а где в день олимпийского финала находились ваши родители?
— Проводили сбор в Анапе. Они же у меня волейбольные тренеры. В Анапу мы всей семьей рванули почти сразу после возвращения из Лондона на машине, подаренной Президентом России. Она еще была без номеров, вся в наклейках.
— Гаишники останавливали?
— Останавливали, но только для того, чтобы поздравить и взять автограф.
«Дети растут»
Тетюхин – многодетный отец. Старшему сыну как раз сегодня, 28 апреля, исполняется 18 лет. Среднему – 14. Оба волейболисты «Белогорья». Недалеко от них ушел 4-летний Саша Тетюхин. Как шутит отец, если младшему не дать мяч, скандал гарантирован.
— Дети растут. Ваня поступил в белгородскую технологическую Академию на факультет «Управление персоналом». Параллельно играет либеро в молодежной команде «Белогорья». Пашка две недели назад стал чемпионом России в своей возрастной группе. Правда, сейчас он команде не помощник. Перед Новым годом по дороге на соревнования Паша вместе с моим отцом и одноклубниками под Калугой попал в аварию. Какой-то не совсем трезвый чудак выскочил на встречную полосу и врезался в их микроавтобус. Удар пришелся в то место, где сидел мой отец, а за ним мой сын. У первого — компрессионный перелом позвоночника, у второго — перелом ноги. Хорошо еще, что водитель микроавтобуса уберег машину от падения в овраг. Столько жизней спас, я ему по гроб жизни буду благодарен! Отец потом месяц лежал в больнице, а у сына до сих пор в ноге две спицы стоят, чтобы кость срослась правильно.
— 15 лет назад вы тоже чуть не погибли в автокатастрофе на дороге между Пармой и Моденой.
— Честно говоря, даже не хочу вспоминать ту историю. Молодой был, в голове ветер. После той страшной аварии многое переосмыслил. Сейчас у меня семья. Сами понимаете, что лихачество за рулем осталось в прошлом.
— Вернемся в настоящее. Какие вопросы решаете в качестве депутата Городского собрания Белгорода?
— Несколько раз в месяц вместе с Тарасом Хтеем ведем прием граждан. Вопросы обсуждаем разные, но для нашего города одинаково актуальные. Здравоохранение, пенсии, транспорт… Кроме того, в составе специальной комиссии будем отвечать за строительство дворца спорта «Белогорье-Арена». Понятно, что и я, и Тарас, в первую очередь, спортсмены. Поэтому коллеги-депутаты основную нагрузку берут на себя. С коллективом нам повезло – обязательно это напишите.
— У вас четыре олимпийских медали. Готовы хотя бы одну из них передать в дар будущему олимпийскому музею?
— Знаете, я ко всем своим наградам отношусь спокойно. Они и хранятся-то сейчас не у меня, а у брата, в сейфе. Будь моя воля – все бы отдал, правда. Но в данном случае последнее слово будет за моими родителями.
Юрий Бутнев, Служба информации ОКР
Москва – Белгород — Москва
