На Олимпийских играх в Москве советские гимнасты завоевали 9 золотых, 8 серебряных и 5 бронзовых медалей, одержав уверенную победу в командном зачете среди мужчин. Одним из главных героев турнира стал абсолютный чемпион Игр-80 Александр Дитятин, выигравший награды во всех видах олимпийской программы.
К двум золотым медалям – за победу в многоборье и в командном первенстве – он прибавил шесть наград в личных упражнениях: «золото» на кольцах, «серебро» — на коне, брусьях, перекладине и в опорном прыжке, а также «бронзу» в вольных упражнениях. В истории спортивной гимнастики не было больше случая, чтобы спортсмен восемь раз вставал на пьедестале на одних Играх. Благодаря этому результату Дитятин вошел в Книгу рекордов Гиннесса.
Главным соперником Александра в личном многоборье стал другой советский атлет Николай Андрианов, уступивший ему всего 0,425 балла. В командном первенстве мужской сборной СССР, победившей с общей оценкой 589,6 балла, противостояли команды ГДР и Венгрии, показавшие в итоге второй (581,15) и третий результат (575,00).
– За семь месяцев до Олимпийских игр прошел чемпионат мира в американском Форт-Уэрте, где я стал абсолютным чемпионом, а наша сборная выиграла командное первенство, обойдя наших основных соперников – японцев. Поэтому на тот момент мы были сильнейшей командой в мире, и в Москве тоже собирались побеждать, – рассказал в интервью Службе информации ОКР трехкратный Олимпийский чемпион Александр Дитятин.
– Как вы восприняли отсутствие многих конкурентов из-за бойкота?
– Это было их решение. Но в такой ситуации было жалко спортсменов, потому что они лишились возможности выступить на Олимпийских играх. Уверен, что они готовились и хотели приехать в Москву.
– В спортивной гимнастике были спортсмены, кто все же приехал на Игры вопреки политическому решению руководства их стран?
– Сейчас точно не скажу. Но знаю, что под флагом МОК выступали спортсмены в других видах спорта, которые стали Олимпийскими чемпионами. Например, легкоатлет из Великобритании Себастьян Коу, ныне возглавляющий Международную ассоциацию легкой атлетики (IAAF). В конном спорте была австрийка Элизабет Тойрер. Кстати, когда мы были в Австрии, она пригласила нас в гости, и даже дала уроки верховой езды.
– Где гимнасты проводили предолимпийскую подготовку?
– За месяц до начала Игр мы уехали тренироваться в Минск, где нам предоставили помост в местном Дворце спорта. Там же мы готовились и к Играм 1976 года в Монреале.
– На этих сборах получила травму Елена Мухина?
– Да, это произошло во время подготовки к Играм-80. Елена была абсолютной чемпионкой мира 1978 года, но потом у нее были неудачные выступления на соревнованиях. Тем не менее руководство настаивало, чтобы она выступала в составе олимпийской сборной, а для этого надо было делать сверхсложные новые элементы. И на одном из них она получила серьезную травму позвоночника. К слову, она мне еще до этого случая говорила, что была настолько вымотана и физически, и морально, что у нее уже не было никакого желания выступать в Москве.
– Как вас встретила олимпийская столица после Минска?
– Из Белоруссии мы ехали в поезде одни, с охраной. Прибыли на почти пустой вокзал. На площади нас ожидал автобус, который отвез в Олимпийскую деревню. За месяц до Игр мы были в Москве, где проходил чемпионат СССР. Но даже за это время город преобразился.
В самой деревне условия были хорошие — намного лучше, чем в Монреале. Что касается питания, то на это внимания мы не обращали, потому что думали больше о соревнованиях. Да, в столовой были кухни народов мира, но даже после окончания выступлений мы были так измотаны, что желания что-то попробовать у нас не осталось.
— На открытие Игр ходили?
— Нет, открытие и закрытие смотрел по телевизору. Мы одними из первых начинали соревнования, поэтому на парад не пошли. А когда наши соревнования закончились, в деревне мы оставались еще два дня. И так как давно не видели близких, а к тому времени у меня была семья и ребенок, то я сразу поехал домой в Питер.
– Как проходили соревнования гимнастов?
– Всё происходило во дворце спорта «Лужники». Это место нам было хорошо знакомо, потому что все московские соревнования по спортивной гимнастике проводились именно на этой площадке. Вначале разыгрывалось командное первенство. В первый день у нас была обязательная программа, во второй — произвольная. По результатам двух дней определялась команда-победитель. Этот вид программы мы выиграли.
В третий соревновательный день шла борьба за абсолютное первенство. Победителем становился тот, кто набрал наибольшую сумму баллов, которая складывалась из половины результатов, показанных в первые два дня соревнований и выступлений третьего дня. Чтобы стать абсолютным чемпионом, надо было в общей сложности пройти 18 снарядов без ошибок и помарок.
В четвертый день разыгрывались медали в отдельных видах многоборья.
– Какой снаряд для вас был самым сложным?
– На всех снарядах я завоевал олимпийские медали, а «бронза» была только в вольных упражнениях. Но не могу сказать, что это был самый плохой вид. Считаю, что спортсмен должен максимально сделать то, что умеет. Тогда он займет место, которое заслуживает.
К каждому снаряду я подходил на сто процентов мобилизованным, потому что малейшая ошибка могла отбросить меня назад. Но самыми любимыми были кольца. На протяжении пяти лет я выигрывал соревнования именно в этом виде.
– Ваш тренер Анатолий Ярмовский говорил, что вы творчески подходили к выступлениям и могли по ходу менять элементы. На Играх такое было?
– Нет. Там я выполнял то, что было запланировано. На таких важных соревнованиях этого делать нельзя.
– Кто был вашим основным соперником?
– На чемпионате мира сборная ГДР завоевала больше медалей, и мы опасались, что немцы могут составить серьезную конкуренцию в общекомандном зачете. А за первое место в абсолютном первенстве мы боролись с Николаем Андрияновым, болгарином Стояном Делчевым и немцем Роландом Брюкнером.
– Сложнее соперничать со своими или зарубежными гимнастами?
– Разницы особой нет, потому что и индивидуальное, и командное первенство зависит от выступлений каждого из участников. И ты концентрируешься, прежде всего, на выполнении своих упражнений.
Но реакция болельщиков, конечно, отличается. Например, на чемпионате мира в Форт-Уэрте у меня была борьба с американским гимнастом, и зрители поддерживали своего спортсмена. Но после того, как я стал абсолютным чемпионом мира, на отдельных снарядах за меня болели уже не меньше, чем за американца. В Москве были поклонники и Николая Андрианова, и мои, но аплодировали и радовались тогда успехам всей советской сборной.
– У вас был план по завоеванию медалей?
– Какой-то программы-минимум или максимум лично у меня не было. Лишь общие задачи, поставленные перед командой. У нас же была плановая система, и руководство всегда подсчитывало, сколько медалей надо завоевать. Обычно мы этот план перевыполняли.
– Какие чувства испытывали после окончания соревнований?
– У меня была радость и усталость одновременно. Конечно, я был доволен своим выступлением – завоевал восемь медалей. Радость была и оттого, что не подвел и оправдал ожидания болельщиков.
– Как праздновали победу?
– Вначале отмечали со сборной, потом праздновали с друзьями, с которыми познакомились во время Игр. Как-то я встретился в кафе с Виктором Санеевым (трехкратный Олимпийский чемпион в тройном прыжке, серебряный призер Игр-80 – прим М.Б.), и мы решили выпить шампанского. В этот момент у нас захотели взять интервью японцы. Мы быстро пересели за другой столик, где была кола, и только тогда ответили на все вопросы.
В Олимпийской деревне у нас проходили чествования, нас поздравляли артисты. До сих пор храню открытку со стихами, которую мне написала известная балерина Галина Уланова. Суть их заключалась в том, что будь она чуть моложе, то взяла бы меня в партнеры.
– Остались памятные олимпийские сувениры?
– После Игр на одном из комсомольских собраний мне подарили большого олимпийского медведя, высотой в метр. И он до сих пор «живет» у меня дома. Правда, когда сын был маленький, он его крутил и оторвал лапы, которые мы потом обратно пришивали.
– Медали храните в особом месте?
– Часть завоеванных олимпийских медалей отдал тренеру Анатолию Григорьевичу Ярмовскому, часть передал в Университет имени Герцена, где сейчас работаю. Остальные хранятся дома.
Маргарита Балакирева, Служба информации ОКР
