Советские дзюдоисты стали первыми в медальном зачете Игр-80, завоевав 2 золотые, 1 серебряную и 2 бронзовые награды. Победы, одержанные Николаем Солодухиным, выступавшим в весовой категории до 65 кг, и Шотой Хабарели (до 78 кг) стали последними в этом виде спорта для СССР на Олимпийских играх.
По сравнению с Играми-1976 в Монреале, количество весовых категорий было увеличено. В Москве дзюдоисты разыграли восемь комплектов наград вместо шести. Несмотря на бойкот со стороны японцев, советские спортсмены на домашних соревнованиях выступили чуть менее удачно, чем в Канаде: четырьмя годами ранее представители СССР завоевали 2 золотые, 2 серебряные и 1 бронзовую медаль.
Наиболее успешным на московском татами был Николай Солодухин, годом ранее завоевавший золотые медали чемпионата мира и Европы. Советский дзюдоист уверенно прошел турнирную сетку, одолев по ходу соревнований олимпийского чемпиона-1976 кубинца Эктора Родригеса и на тот момент двукратного чемпиона Европы из ГДР Торстена Райсмана с высшей оценкой от судей – «иппоном».
— Весь предолимпийский сбор я провел в подмосковном Подольске, — рассказал в интервью Службе информации ОКР Олимпийский чемпион, двукратный чемпион мира, чемпион Европы по дзюдо Николай Солодухин. – За день до начала выступлений нас привезли в Олимпийскую деревню, где я только переночевал.
Кстати, в первые часы пребывания в деревне, меня, пусть и ненадолго, но успели выселить: кто-то сообщил о заложенном взрывном устройстве, милиционеры всё проверили и, само собой, ничего не нашли. Только после этих процедур разрешили вернуться в комнату.
— Когда узнали имя первого соперника на Играх-80?
— О том, что первую схватку мне предстоит провести с победителем Олимпийских игр 1976 года кубинцем Эктором Родригесом узнал за 21 день до старта турнира. К встрече с ним никак по-особенному не готовился. Хорошо знал, как борется оппонент, ведь годом ранее уже обыгрывал его на чемпионате мира в Париже.
— Что помешало вам встретиться с ним на Олимпийских играх в Канаде?
— К сожалению, не удалось попасть в Монреаль из-за травмы. В 1976 году, несмотря на юный возраст, я был первым номером команды СССР в своем весе. Выиграл чемпионат страны, а на сборы в Уручье приехал уже на костылях — настолько болел мениск. Провел в Белоруссии 10 дней и вернулся домой. В итоге следующий олимпийский цикл посвятил восстановлению и возвращению утраченной формы.
— Какая схватка на Играх-80 была самой трудной?
— Пожалуй, финал с монголом Цэндийном Дамдином. Его внесоревновательный вес – 80 килограммов! Он сильно сгонял его перед турнирами, поэтому заключительный поединок дался мне непросто. Уж очень Дамдин был тяжелый.
Это сейчас у меня свой дом, который, кстати, я построил сам. А после Игр-80 жили с супругой в обычной «двушке». Когда Цэндийн гостил у нас, сразу стало как-то тесно. Более того, он почти в одиночку справился с гусем, приготовленным к его приезду!
— Помните ход этого поединка?
— Мы оба начинали спортивный путь в самбо, так что наша манера борьбы была схожа. Запомнилось, что в какой-то момент я «продернул» Дамдина и попытался схватить за ногу, но он выкрутился и почти поймал меня на боковой переворот. Еле выпутался из этой щекотливой ситуации. Успел даже подумать, что всё, попал. Но судьи действие соперника никак не оценили.
— Почему ушли из самбо?
— Международный олимпийский комитет долгое время обещал, что самбо войдет в программу Игр. В 1973 году нам сказали, что одна «борьба в одежде» уже есть, поэтому наше единоборство может пока забыть об Олимпийских играх.
— Бойкот со стороны родоначальников дзюдо – японцев — сказался на уровне олимпийского турнира в Москве?
— Вообще никак. Моим основным конкурентом в те годы был Ёсиюки Мацуока. По сей день храню несколько вырезок из газет с его интервью, где он рассказывал о нашем противостоянии.
Мы встречались с ним сначала на международном турнире в Тбилиси, а спустя полгода — в финале чемпионата мира-83 в Москве. В обоих случаях я победил, и убедительно. Впоследствии японец стал первым на Олимпийских играх-1984 в Лос-Анджелесе. Но там я, увы, побороться с ним не смог.
— Как оцените уровень организации соревнований?
— Не могу этого сделать, так как на Играх толком и не был. Приехал, переночевал, выиграл свое «золото» и уехал домой — даже на закрытие не стал оставаться. Для меня выступление на Олимпийских играх было в первую очередь работой. Выполнил ее — и баста.
— Неужели никак не отмечали победу?
— Единственное мероприятие, в котором принял участие после Игр-80 — торжественный вечер в телецентре «Останкино». Организаторы спросили: «Специально для каждого олимпийца будут исполнять песни. Кого бы хотели послушать?» Сказал, что не против получить музыкальное поздравление от Аллы Пугачевой, но ее к тому моменту выбрал кто-то другой.
В итоге для меня пела София Ротару: я сидел на третьем ряду с края, она подошла, мы пообщались. Но вот что конкретно исполнила артистка, даже не вспомню. Задали бы мне такой же вопрос сегодня, предпочел бы Елену Ваенгу.
— Можно сказать, что Олимпийские игры в Москве были самым сложным турниром?
— Труднее всего мне пришлось на соревнованиях «Дружба-84», организованных вместо бойкотированных Олимпийских игр 1984 года в Лос-Анджелесе. Турнир дзюдоистов проходил тогда в Варшаве. В финале я одолел представителя ГДР Андреаса Палушека.
После той схватки бросил кимоно на татами и сказал: «Всё, ребята, конец! А вы боритесь дальше». Но в 1985-м решил принять приглашение Международной федерации дзюдо и выступить на Кубке мира во Франции за сборную Европы. За победу в турнире мы получили десять тысяч долларов — огромные деньги. Для сравнения, за Игры-80 и «Дружбу-84» мне вручили в сумме восемь тысяч рублей и пятьсот долларов.
— На что потратили олимпийские призовые?
— Да какие там призовые, всего четыре тысячи рублей… Занял у родителей еще шесть и благодаря помощи знакомых из Обкома партии купил «Волгу».
Савва Тимофеев, Служба информации ОКР
