Саблист Виктор Кровопусков на Играх 1980 года в Москве вписал свое имя в историю мирового фехтования. На второй для себя Олимпиаде он сделал золотой «дубль», победив и в личном, и в командном турнирах.
В эксклюзивном интервью Службе информации ОКР четырехкратный Олимпийский чемпион, семикратный чемпион мира рассказал о том, кто повлиял на его решение связать свою жизнь с фехтованием, о коварстве «домашних стен» и многом другом.
ПО СТОПАМ МУШКЕТЕРОВ
– Мне всегда нравились исторические романы, — признался Виктор Кровопусков. — В детстве с удовольствием читал «Три мушкетера» Александра Дюма, «Хроника царствования Карла XI» Проспера Мериме. Под влиянием этих книг захотелось научиться фехтовать как литературные персонажи. Однажды увидел в школе объявление о наборе в секцию фехтования в Лужниках и, не раздумывая, пошел записываться.
Понимание, что романтика и спорт — разные вещи, пришло уже потом. Но сожаления по поводу выбора вида спорта я никогда не испытывал. Почему сабля? Куда звали, туда и пошел. Рапирой и шпагой никогда не занимался, а переучиваться впоследствии не захотел.
Когда первый раз пришел на тренировку, мне было 13 лет. Возраст для начала профессиональной карьеры в общем-то критический. Тем не менее любовь к фехтованию и поддержка тренеров привели меня через семь лет к первой золотой медали международного уровня – в Лондоне в 1968 году я выиграл чемпионат мира среди юниоров.
ПРОКЛЯТЬЕ РОДНЫХ СТЕН
– Домашние Олимпийские игры для любого спортсмена имеют особое значение, а для меня, коренного москвича, они были важны вдвойне. Единственное, что беспокоило – это регулярные неудачи, которые преследовали меня на соревнованиях в Москве. С 1973 года в столице ежегодно проводится международный турнир «Московская сабля», так вот на нем мне ни разу не удалось одержать победу. Пришлось ломать стереотип на Олимпийских играх.
К тому же после успешного выступления на предыдущих Играх в Монреале от меня и всей команды саблистов, которая осталась практически в том же составе, ждали только победы.
Что касается Москвы, то она менялась в канун Олимпиады прямо на глазах! Были построены великолепные спортивные сооружения, изменилась практически вся инфраструктура. Но фехтовальщики во время Игр оценить это не успели. В Олимпийской деревне нас только зарегистрировали, а жили мы на базе в Новогорске, откуда до родного спорткомплекса ЦСКА, где проводился олимпийский турнир по фехтованию, было очень удобно добираться. В саму же деревню попасть и остаться там на какое-то время можно было только после окончания всех соревнований. Кто-то воспользовался этой возможностью, а я отказался и поехал домой, потому что весь год был на сборах и соскучился по семье.
ВЫЗОВ «НА КОВЕР»
– Несмотря на бойкот Игр-80 некоторыми странами в Москву приехали все мои главные соперники – венгры, итальянцы, французы, поляки. Мы друг друга знали много лет: по три-четыре раза в год встречались на международных соревнованиях – таких как «Кубок Люксардо», «Сабля Володыевского», «Кубок Венгрии».
За это время тактические приемы оппонентов были изучены вдоль и поперек, но расслабляться все равно не стоило. Любой спортсмен, особенно опытный, может удивить. Вдобавок дома выступать тяжелее из-за повышенной ответственности. Мы это прекрасно понимали.
Командный турнир начался для нас неудачно: в первой встрече уступили румынам, после чего всех вызвали «на ковер». Войдя в один серьезный кабинет, мы увидели мужчину, который явно не имел никакого отношения к спорту. Суровым тоном он дал понять, что такое не должно больше повториться.
На самом деле тот проигрыш вышел случайным и влиял только на жеребьевку. Хотя кто-то из журналистов предположил, что это была такая специальная тактика: дескать, мы выбирали себе удобных соперников. Ничего подобного!
ДРУЗЬЯ-СОПЕРНИКИ
– В нашей команде было пять человек, включая одного запасного. Участвовать в личном первенстве могли трое, и любой был способен бороться за олимпийскую медаль. То, что моим главным соперником станет не иностранный спортсмен, а товарищ по команде Михаил Бурцев, для меня неожиданностью не стало. Этот бой оказался самым трудным в моей жизни! Мы с Мишей занимались у одного тренера Марка Ракиты, на сборах всегда держались вместе и знали друг о друге буквально всё. Между тем, на фехтовальной дорожке друзей нет, только соперники. Так всегда говорили мои учителя.
Олимпийские финалы в 1980 году проходили по другой схеме, нежели сейчас. В решающую стадию выходили шесть спортсменов, и все по очереди дрались друг с другом: у кого в итоге оказывалось больше побед, а максимально их могло быть пять, тот и выигрывал. У нас с Мишей Бурцевым таковых набралось по 4, причем очный поединок я ему проиграл, а он уступил венгру Имре Гедевари.
Для выявления олимпийского чемпиона назначили перебой, в котором мне удалось одержать победу со счетом 5:3. После этого почти сразу же надо было настраиваться на командную борьбу.
ТУРЦИЯ, ЕГИПЕТ, ИРАН
— Честно говоря, спортивную карьеру я хотел завершить красиво на Олимпийских играх 1984 года в Лос-Анджелесе. Наша команда несколько лет подряд становилась чемпионом мира, поэтому на североамериканском континенте мы собирались только побеждать.
Бойкот нашей страной этих Игр нарушил все планы. Победа на «Дружбе-84» в Будапеште особой радости, конечно, не принесла. Пришлось остаться еще на один год, чтобы уйти из большого спорта на мажорной ноте. Это произошло после «золота» чемпионата мира-1985.
После окончании спортивной карьеры начал работать тренером в ЦСКА. Тем временем моей супруге Марине Кирьяковой, игравшей в волейбол в этом же клубе, предложили контракт в Турции. Она поставила условие, что поедет только вместе со мной. Пришлось согласиться.
Работы там у меня никакой не было. Устав сидеть дома, решил зайти в местную федерацию фехтования. Представился, но на турок моя фамилия никакого впечатления не произвела. Хорошо, что поблизости лежал буклет Международной федерации фехтования, который выпускается специально к чемпионатам мира. В нем нашел свою фамилию, и после этого меня взяли на работу.
Турецкие фехтовальщики, с которыми я занимался, стали лучшими у себя в стране, но международного успеха не добились. В нашем виде спорта сложно вывести спортсмена на высокий уровень за короткий срок, результат достигается годами упорных тренировок.Тем не менее, надеюсь, что я смог придать импульс развитию фехтования в Турции.
Позже трудился в Египте, где тренировал команду, которая завоевала путевку на Игры-2004 в Афинах. Правда, из-за финансовых проблем египтяне не смогли принять в них участие. В Японии подготовил двух спортсменов, которые завоевали лицензии в Пекин-2008.
Одна из сильнейших команд, с которой мне довелось работать, была в Иране. С местными ребятами еще до меня занимались наши специалисты, поэтому их уровень был намного выше, чем в Турции и Египте. Иранцы, помню, всё тщательно записывали и потом по этим методикам продолжали работать уже самостоятельно.
Наибольшего успеха из того поколения добился Моджтаба Абедини: он стал четвертым на Играх в Рио-де-Жанейро. Мы с ним до сих пор общаемся, встречались на «Московской сабле». Абедини по-прежнему входит в состав сборной и, вполне возможно, сумеет пройти отбор в Токио.
Маргарита Балакирева, Служба информации ОКР
