Победитель олимпийского турнира по боксу в первом тяжелом весе, отвечая в смешанной зоне на вопросы журналистов, оставался невозмутимым, как и на ринге.
– В ожидании того, чью руку поднимет рефери, чувствовали, что вы чемпион?
– Нет, ожидал любого вердикта. Ни я, ни мои секунданты не понимали, кому достанется победа.
– Почему финальный бой с казахстанцем Василием Левитом получился таким вязким?
– Наверное, потому, что соперник был очень сильный. Моя тактика, как в принципе всегда, заключалась в том, чтобы работать первым номером и не давать сопернику свободы. Несколько тяжелых ударов все-таки пропустил. Но на каждый удар старался ответить своим точным попаданием. Не видел бой со стороны, не знаю, что у меня не получилось, но я отдал все силы.
– Соперник агрессивно начал бой, шел вперед. Насколько это было ожидаемо?
– В принципе это ожидалось.
– Тренер сборной Александр Лебзяк после полуфинала выразил уверенность, что вы будете боксировать с Савоном, сообщив, что против кубинца разработана тактика. Однако в финал пробился Левит. Насколько это помешало вашим планам?
– В принципе не помешало. Левит показывал хороший бокс на турнире, у него были все шансы победить кубинца, так что ничего удивительного не произошло. Хотя до Олимпиады я отдал бы предпочтение Савону.
– Лебзяк постоянно говорил после ваших предыдущих боев, что ваша главная задача – не влезать в драку. Показалось, однако, что казахстанец все-таки навязал вам борьбу.
– Возможно, и навязал, но в принципе он тоже классический боксер, работающий в советской школе.
– Какой бой на этом турнир был для вас самым сложным?
– Безусловно, финал. Он получился самым сложным и психологически, и физически.
– Что вам говорили перед последним раундом?
– Мой тренер Олег Евгеньевич Меньшиков сказал, что бой очень равный и что мне предстоит самый важный раунд в жизни.
– Публика выражала недовольство тем, что победу присудили вам. Вы слышали свист на церемонии награждении?
– Слышал, и это опечалило. Думаю, такая реакция связана о с тем, что в зале присутствовало больше болельщиков из Казахстана, чем наших. Мне трудно судить о бое. Если я выиграл несправедливо, приношу своему сопернику извинения.
– Когда получили рассечение, не опасались, что судьи снимут вас с ринга?
– Нет, так как рассчение было на голове. Несмотря на то, что кровь шла очень сильно, это мне не мешало.
– Нет желания попробовать себя в профессионалах?
– Говорил раньше, что такое желание есть, особенно если завоюю золотую медаль, но сейчас не могу думать об этом. Какое-то время отдохну и тогда решу, оставаться еще на один олимпийский цикл или переходить в профессионалы. Сам себе не могу ответить точно на этот вопрос.
– Считаете, что невозможно сочетать профессиональный бокс и победы на Олимпиадах?
– Все идет к тому, что профессионалы будут принимать участие в Олимпийских играх, но это два разных вида спорта.
– Не думали набрать мышечную массу и попробовать себя в супретяжелом весе?
– Были такие предложения, но мне комфортно в моей категории. Никогда не было проблемы сгонки веса. Для супертяжелой категории я, пожалуй, слишком маленький.
– Вы собирались посетить на Олимпиаде соревнования по игровым видам спорта. Наконец, это удастся сделать?
– Пытались попасть на волейбол и гандбол, но в продаже не было билетов. Теперь, думаю, получится сходить и на игровые виды спорта, и на художественную гимнастику. Собираюсь поддержать своих земляков – у нас еще два белгородца боксируют. Может быть, у нас вместе будет три медали. Особо болею и за белгородца Сергея Тетюхина. Горжусь, что знаком с этим спортсменом, участником шести Олимпиад.
– В юности с вашим ростом в баскетбол играли?
– В школе. Неплохо получалось, но я изначально выбрал бокс.
– В прошлом году вы выиграли звание чемпиона мира. Можно ли сравнить завоеванную теперь награду с той победой?
– Олимпийская медаль гораздо ценнее. Это на всю жизнь.
Александр Просветов, Сергей Киврин (фото), Служба информации ОКР
