Алена, как и в победной индивидуальной гонке, стратовала первой из наших под высоким 15-м стартовым номером. За полтора часа, которые прошли между мужской и женской гонкой, с трассы полностью ушло солнце. Это существенно сократило количество промахов на рубежах, а значит, превращало спринт в гонку нервов (даже один промах становился фатальным) и лыж. Мохова с одним промахом на стойке понеслась к финишу на такой скорости, что на финише ей чуть не стало плохо.
— Сил не было совсем, но я очень боялась сбавить темп, — говорила Алена, дыша с большим трудом. — На финишной прямой потемнело в глазах, мне казалось, что какие-то пятна на трассе. Даже шапку пришлось выкинуть, потому что мне показалось, что это из-за давления, из-за жары мне стало плохо.
— Перед неточным выстрелом был габарит, после которого, казалось, чуть дрогнули?
— У меня и на втором выстреле был габарит, и на третьем. Я это почувствовала сама. По ощущениям, думала, что третьим выстрелом будет промах. А затем, по-моему, дернула. В общем, сама виновата.
— Зато ходом вы были лучше всех.
— Это наша чудесная сервис-бригада сработала отлично. Плюс сказался вчерашний отдых. Тренеры дали мне возможность отлежаться, не ездить на тренировку, поскольку даже дорога, полтора часа в одну сторону, очень выматывает. И вот, несмотря на общую усталость, получилось пробежать нормально.
— После неудачи в сингл-миксте сильно переживали?
— Очень. Я видела, как мой напарник Олег Домичек отрабатывает мои ошибки. И после финиша я перед ним извинилась. На что он сказал: «На этот день выпал пик твоей акклиматизации. Хорошо, что не на индивидуальную гонку». Да, не получилось. Но мы были в десятке лучших, и я считаю, что это неплохо. Вся команда нас поддержала, семья, тренеры.
Разумеется я думала – не дай бог в спринте будет также, как в сингл-миксте. Но, проснувшись, я поняла: нет, хватит, прошло и забыли. Ничего такого не произошло, мы не последние, общий результат есть. Поэтому внутренний настрой на спринт был, несмотря на предыдущий провал.
— Есть разница в ощущениях – выходить на старт в ранге чемпионки Игр?
— Это биатлон. Здесь ты сегодня лидер, а завтра лузер. Все зависит от стрельбы, от эмоционального настроя. И если ты будешь думать о том, что ты лидер, то в случае поражения падать будет очень больно, и подняться ты не сможешь.
— Кому первому звонили после гонки?
— Моему тренеру, потому что он очень сильно переживает. Он сейчас в Красноярске, у него есть девочки, которых он готовит к первенству мира. После первой гонки, когда с ним созвонились, он даже плакал. Все мои родственники, близкие, тоже плакали и радовались. Никто не ожидал, что все получится именно так.
— Две победы в личных гонках — это круто!
— Да. И неожиданно. По своему самочувствию я даже не думала, что будет вторая победа. Но больше всего я рада за команду, за то, что у нас сегодня вообще такой хороший день получился – золото и два серебра.
— С какими мыслями смотрели завершение гонки, когда подруга по команде идет в секунде от тебя?
— Была общая радость, безо всякой ревности. Честно. Я понимала, что даже если я буду второй, то Россия все равно будет первой. Это было для меня важнее всего.
Анастасия Зенова выходила на трассу, как и в индивидуалке, последней из наших. Тогда на первом рубеже она сама себя закопала четырьмя промахами. И это при том, что Настя – самый опытный боец в команде, за ее плечами хотя бы есть юношеский Олимпийский фестиваль в Сараево. В итоге – чистая «лежка», один промах на стойки на последний круг Зенова уходила всего в секунде от лидера и подруги по команде. С таким же отрывом и финишировала, а потом долго, как будто невидящим взглядом всматривалась в табло.
— Конечно, хотелось побороться за золото, — сказала Зенова. – Но я понимаю, что ни один отрезок я быстрее бы не пробежала. Разве что могла не промахнуться. Но это была бы идеальная история. Да, могла бы на стрельбе работать быстрее, но тогда не факт, что обошлась бы без большего количества ошибок. В общем, что случилось, то случилось.
— В индивидуальной гонке у вас тоже был один из последних стартовых номеров и вы бежали буквально в воде. Не боялись, что теперь будет то же самое?
— Чтобы иметь более высокий номер, нужно показывать результат. Но нам повезло больше, чем мальчикам – когда у них бежали последние номера, было совсем тепло, а сейчас ушло солнце, чуть-чуть похолодало и трасса стала пожестче.
— В целом после провала в «индивидуалке» как приводили себя в порядок?
— Сегодня было эмоционально легче – не было ни страха, ни мандража, ни лишних мыслей. Я настраивалась на то, чтобы просто показать результат лучше, чем в прошлый раз.
— В конце знали, что можете догнать подругу по команде?
— Да, меня вели по времени Алены, я понимала, что нас разделяют какие-то секунды, что лыжи катят примерно одинаково, но… Хоть отрыв секунда, хоть десять – я бы ничего не смогла сделать.
— Знаем, что тренеры разрешили вам подумать над тем, кто под каким номером будет бежать эстафету. Прямо сейчас что бы предпочли?
— Второй номер. Все равно у меня внутри есть такой червячок, что я могу подвести команду. А после индивидуальной гонки понимаю, что произойти может все, что угодно. Как тогда: прихожу на первый рубеж – четыре промаха. Ужас! Второй в этом смысле бежать легче, потому что тебе передают эстафету, могут передать с отрывом и нет груза того, что после тебя может быть полный провал.
