Создание Национального олимпийского комитета СССР 23 апреля 1951 года стало началом новой эпохи в истории отечественного спорта и всего олимпийского движения.
Почетный президент ОКР, Почетный член МОК, Председатель НОК СССР (1990-1992) Виталий Смирнов рассказал Службе информации ОКР о знаковых людях и событиях в истории организации, представлявшей советский спорт в международном олимпийском движении.
В ХЕЛЬСИНКИ СО СВОИМИ ПОВАРАМИ
— С чего всё начиналось?
— После Великой Отечественной войны Советский союз вступил в ряд международных спортивных федераций. Первыми стали федерации тяжелой атлетики, футбола, шахмат, конькобежного спорта и так далее. К 1951 году мы уже были членами 20 международных федераций, а в стране их существовало еще больше – тогда они назывались секциями.
Стал обсуждаться вопрос участия в Олимпийских играх. Были даже разговоры о поездке в Лондон в 1948 году. Но решили ограничиться визитом наблюдателей и не торопиться.
Чтобы получить приглашение на Олимпийские игры, должен быть создан Олимпийский комитет. Все документы готовили соответствующие идеологические отделы и комиссии при ЦК КПСС. Лично докладывали Сталину. То есть можно сказать, что решение по участию в Олимпийских играх и, как условие этого, созданию Олимпийского комитета, принимал именно Сталин.
23 апреля 1951-го, за месяц до Сессии МОК, был образован Олимпийский комитет, выбрано руководство. На должности председателя НОК СССР утвердили Константина Александровича Андрианова, который с 1945 года был первым заместителем председателя Спорткомитета СССР. Первым ответственным секретарем стал Петр Соболев — известный спортивный журналист, написавший впоследствии очень неплохую книгу об олимпийском движении.
— Что представлял собой НОК СССР в первые годы?
— Было принято решение разрешить Всесоюзному комитету по делам физической культуры и спорта создать Олимпийский комитет, выделить ему помещение и две штатные единицы – ответственного секретаря и переводчика.
Таким образом, Олимпийский комитет в те годы был структурой государственного органа. Это не была самостоятельная общественная организация. Комната НОК находилась в Скатертном переулке. Когда приезжал Президент МОК Эвери Брендедж и просил показать ему Олимпийский комитет, его туда не водили – показывать было нечего.
Вся переписка, все финансовые вопросы решались через Спорткомитет. Даже помещения, в котором можно было бы провести заседание Исполкома, не было. Как правило собирались в двухэтажном особнячке на Арбате, в котором размещалась федерация футбола. Когда ее руководитель Валентин Гранаткин уезжал в командировку, проводили Исполком в его кабинете.
— Игры в Хельсинки, на которые впервые отправились советские спортсмены, чем запомнились?
— Участие Советского Союза резко повысило интерес к Олимпийским играм. До этого доминировали спортсмены из США, за исключением Игр в Берлине. Большой интриги в соревнованиях не было. С приходом СССР и нагнетанием холодной войны соперничество развернулось и в спорте, что тоже привлекало внимание.
Интерес к Играм в Хельсинки в Советском Союзе был колоссальным. Церемония открытия проходила под проливным дождем. Следили за соревнованиями по радио, в газетах. Наиболее успешно наши спортсмены проявили себя в гимнастике, вольной и классической борьбе, стрельбе, тяжелой атлетике. А вот выступление футболистов сложилось трагически. Они проиграли Югославии, и после Хельсинки был расформирован ЦДСА — знаменитая команда лейтенантов, которая была базовой для сборной.
Специфика тех Игр – советские спортсмены и атлеты других соцстран жили в отдельной Олимпийской деревне. Она располагалась в городке Отаниеми, в нескольких километрах от Хельсинки. Там были советские повара, свои автобусы и так далее. Но после Игр-52 МОК поставил жесткое условие – если хотите быть частью олимпийской семьи, чтобы больше такого не было.
ОТ ПРОВАЛА ДО РЕКОРДА
— Кто из спортивных руководителей внес особый вклад в развитие Олимпийского движения?
— Роль Константина Александровича Андрианова в истории недооценивают, хотя этот человек был членом МОК с 1951 по 1988 годы. Жаль, что о нем сейчас вспоминают нечасто.
Из других функционеров выделю, несомненно, Николая Романова и Сергея Павлова. С ними связаны наши самые яркие победы и выступления.
— Романов возглавил советский спорт после войны. Как это произошло?
— Николай Николаевич был секретарем ЦК ВЛКСМ. В 1945 году на Красной площади состоялся парад физкультурников, организованный комсомолом. Он продолжался 4,5 часа. Выступали на толстом войлочном ковре зеленого цвета – им накрыли брусчатку. Сталин был на Мавзолее вместе с будущим президентом США Эйзенхауэром и фельдмаршалом Монтгомери, другими лидерами. Он дал высокую оценку и сказал – раз комсомол сделал такой праздник, пусть и дальше спортом занимается.
Так возникла кандидатура Романова. В это же время ставятся задачи участвовать в международных соревнованиях. И именно Николай Николаевич является отцом профессионального спорта. На протяжении 17 лет он возглавлял Спорткомитет, который за это время несколько раз менял свое название.
— Далее последовал довольно сложный период.
— В 1962 году на место Романова рекомендуют Юрия Дмитриевича Машина – чудесного человека, выпускника института им. Баумана, первого секретаря горкома комсомола. Он занял эту должность в 30 лет. Очень приятный, честный – ничего, кроме хорошего, сказать о нем не могу. Спорткомитет Машин возглавлял с 1962 по 68 годы. И именно на это время пришлись неудачные Игры.
Дело в том, что в конце 50-х над спортом решили устроить эксперимент. В обществе витала идея, что государственные функции в ряде отраслей – спорте, культуре, образовании – при социализме будут утрачены. Был создан Союз спортивных обществ и организаций СССР. Это очень сказалось на финансировании. Если раньше это была бюджетная организация, то теперь ей стали давать какие-то крохи по остаточному принципу. Соответственно, это отразилось на результатах. И после Игр в Гренобле Мишина освободили от должности.
На смену Юрию Дмитриевичу пришел Сергей Павлов. Он согласился только при условии ликвидации Союза спортивных обществ и организаций. Вместо него был создан Комитет по физической культуре и спорту при Совете министров. Первыми Играми для Павлова были Мехико-68.
— Тоже не самые удачные…
— Да. В Мексике мы проиграли. При этом Павлов именно на тех Играх ввел традицию приглашать артистов, поэтов. В Мехико отправились Александра Пахмутова, Николай Добронравов, Лев Барашков. Вообще Сергей Павлович был очень подготовленным человеком, крупной фигурой и яркой личностью – с 1959 по 1968 годы он руководил комсомолом. И уже на этой должности сделал для спорта очень многое. Турниры «Кожаный мяч», «Золотая шайба» создавались как раз в то время.
Павлов пришел на фоне поражения в Мексике, и даже несмотря на удачные зимние Игры в Саппоро, многие скептически относились к нашим перспективам в Мюнхене-72. Но в Германии мы завоевали 50 золотых медалей, установив рекорд. Олимпийские игры были просто блестящие. А Павлов поднял уровень руководства спортом на совершенно другую высоту. Во главе Спорткомитета, а позднее и Олимпийского комитета СССР, он трудился до 1983 года.
БЫЛ ПРОТИВ БОЙКОТА
— В истории отечественного олимпийского движения было много поворотных моментов. Какие выделите вы?
— 1984-й год. У меня есть своя версия бойкота Олимпийских игр в Лос-Анджелесе. Годом ранее на место Сергея Павлова пришел Марат Грамов – наверное, самый нелюбимый руководитель Спорткомитета. Через несколько месяцев команда отправилась на зимние Игры в Сараево. Обстановка была очень напряженная. Мы проиграли по золотым медалям команде ГДР. На обратном пути в самолете я видел, что Грамов в ужасе. Он явно понимал, что если уцелеет сейчас, то неудачу в Лос-Анджелесе ему точно не простят.
В США к тому времени уже побывала наша делегация – даже корпус выбрали, в котором будем жить. Мы проводили очень плодотворные встречи с Оргкомитетом, было полное взаимопонимание.
А главным мотивом отказа от Игр стал аргумент о том, что американская сторона не гарантирует безопасности нашим спортсменам. Соответствующее предложение Грамов направил в ЦК КПСС. Поэтому, когда говорят о том, что неприезд в Лос-Анджелес был нашим ответом за Олимпиаду-80, на мой взгляд, это не соответствует истине. Но если бы американцы не бойкотировали московские Игры, то наши руководители не осмелились бы сделать такой шаг.
Истинная причина, на мой взгляд – Грамов испугался поражения в Лос-Анджелесе. Я как мог старался убедить работников ЦК партии в необходимости ехать. Но в мае 84-го было принято другое решение.
— Что стало худшим в этой ситуации?
— Худшее – то, что очень многие спортсмены имеют возможность участвовать в Олимпийских играх один раз в жизни. И этой заветной мечты, цели, к которой они стремятся, их лишили. Так ситуацию воспринимают и наши спортсмены, и зарубежные. Это удар прежде всего по ним, по тренерам. По сути, их просто обокрали.
— Последними Играми, на которых наши спортсмены участвовали под советским флагом, стал Сеул-88.
— Михаил Горбачев, встретив Самаранча в аэропорте, спросил: «Как вы могли дать Олимпийские игры стране, с которой у нас нет дипотношений?» На что Самаранч ему ответил: «Вот вы туда поедете, и после этого отношения будут восстановлены». Так и произошло.
В целом Игры в Сеуле стали для нас одними из самых успешных. Выступили превосходно. Корейцы поддержали невероятно, создали очень хорошие условия. Наши спортсмены, делегация получили подарки. Всё прошло блестяще. Это было крайне важно и для Хуана Самаранча, поскольку эти Игры стали для него первыми полноценными – без бойкотов и отказов.
— Вы возглавили Олимпийский комитет СССР в 1990-м. И именно тогда организация обрела настоящую самостоятельность…
— 19 декабря 1990 года Советом министров было принято постановление, подписанное Рыжковым. Эпохальный документ, который выводил Олимпийский комитет СССР из ведения Госкомспорта. О его появлении мечтали целые поколения функционеров, спортсменов и тренеров. Олимпийский комитет был признан независимой общественной организацией. Ему впервые предоставили право направлять спортивные делегации за рубеж, осуществлять экономическую деятельность, привлекать средства, в том числе в валюте, проводить лотереи и другие коммерческие мероприятия. И даже за то недолгое время, которое оставалось до развала СССР, мы успели сделать очень многое.
Илья Зубко, Служба информации ОКР
