‘- На самом деле, я не сильно волновалась, потому что знала, что Ариша выступила хорошо, — сказала Аверина. — Я спокойно стояла, смотрела на нее, ждала оценку. Потом заметила, что у меня руки сырые, мяч скользит. Ирина Александровна спросила, что случилось. А полотенца нет, и она говорит: «Об меня вытирай!» И я вытирала об нее и мяч, и руки. Потом Ирина Александровна предложила попрыгать, мы вдвоем стояли и топали ногами.
— Что случилось в финале с обручем?
— Я выполнила почти все чисто, не сделала потерь или видимых ошибок. Но была грубая помарка на равновесии, это сейчас очень строго судят, много снимают.
— Как успели собраться на второй вид программы?
— Пришла, села. Потом вышла из зала. Посидела в уголочке, на ковре, поплакала. Ариша меня успокаивала. Начала что-то делать — ничего не получается. Подошла Ирина Александровна и сказала: «Что ты расстраиваешься, не всегда же надо выигрывать. Собирайся, впереди еще один финал.
— По сравнению с чемпионатом Европы здесь стало ярче освещение. Как лучше?
— Когда светлее. Видно и зал, и болельщиков, и судей. Так намного проще выступать. Я моментами вижу всех — и тренеров, которые за меня переживают, и трибуны. А когда было темно, такое ощущение, что я в зале одна. Даже не по себе.
— Когда вы ловите кого-то взглядом, это не сбивает?
— Нет. Даже когда на тренировках Ирина Александровна что-то говорит, я поворачиваюсь к ней и сразу делаю дальше, поправляюсь. Уже привыкла.
